События РКО

Стенограмма выступления Председателя Комитета по собственности ГД ФС РФ Виктора Семеновича Плескачевского на заседании Cовета Коллегии РКО 04.04.2006

Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня состоится первое публичное обсуждение проекта федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об оценочной деятельности в Российской Федерации». Сейчас законопроект проходит юридическую экспертизу в Правовом управлении Администрации Президента РФ и в правовом управлении комитета собственности.

На сегодняшний день предлагаемые изменения в части саморегулирования оценочной деятельности становится шаблоном для некоторых других видов деятельности. Это очень важный  момент, поскольку  мы уже не верим, что будет быстро принят базовый  закон о СРО, потому что совершенно ясно, что системный чиновник категорически вообще против саморегулирования как института. И если он где-то уступает то под натиском доказательств того, что государственное регулирование, не зависимо от того, речь идет об оценочной или о строительной деятельности, не отвечает главным признакам защиты интересов потребителя, потому что чиновник выдавший лицензию не всегда имеет возможность проверить на соответствие лицензионным требованиям в ходе осуществления деятельности, никакой ответственности он не несет щедро раздавая лицензии вне зависимости от вида деятельности.

Та модель, которую мы предлагаем, имеет элементы материальной ответственности внутри, это главное ее отличие, от того, что происходит сегодня, с точки зрения потребителей.

С точки зрения государства. Сегодня Конституционный суд признал, что саморегулируемая организация, это не просто некоммерческая организация, а это специальный институт регулирования. Разница с органами власти состоит в том, что органы власти строятся сверху, а такого рода институты как самрорегулируемые организации , в западной литературе они назывались институты профессионального общественного регулирования, строятся снизу. Хочу обратить ваше внимание, что функционально это тоже самое, вот почему так важны детали, так важны механизмы которые мы намерены запустить в нашу практику, причем некоторые детали действительно не имеют повторения в мировой практике. Чуть позже мы остановимся на этом.

Нас многие упрекают и полагают, что справедливо, что в мире нет материальной ответственности, на что мы им отвечаем, зато в мире есть репутация. В России у нас всего 15 лет рыночной среде, и оценочная деятельность сегодня у нас, мы должны это признать, лишь условно называется независимой оценкой. По этой причине раз там есть репутация, а у нас с репутацией пока плоховато, мы полагали так, что репутация синоним слова ответственность, а для российских условий, для этого этапа лучше всего будет  материальная ответственность. Поэтому это такое логическое допущение, которое мы сделали, хотя  может быть не всем  из вас понравится принять на себя дополнительную (помимо существующей гражданско-правовой и страховой ответственности),  реальную ответственность.

Однако, на сегодняшний день, таков публичный интерес, и у вас выбор один - становиться уважаемой профессией,  закреплять свое право стандартизации деятельности, право защиты интересов отрасли перед всеми: перед потребителями  ваших услуг, перед органами власти, перед третьими лицами! Потому что на сегодняшний день совершенно очевидно, что оценочная деятельность никакая не предпринимательская деятельность и сколько мы не говорили об этом в начале 90-х годов, нас не послушали и сделали ее предпринимательской. Сейчас Конституционный суд сказал, что во всех случаях, когда вид деятельности защищает интересы закона, защищает интересы третьих лиц, не ограниченного круга лиц   то эта деятельность не может быть деятельностью предпринимательской, поэтому и получаете вы  не   доход,  не прибыль, а  -  вознаграждение.

Мы сейчас стоим на рубеже, и нас ждут бурные обсуждения последней версии закона, делать ли этот революционный шаг: переход от  регулирования  предпринимательской деятельности к регулированию профессиональной деятельности сейчас или чуть позже. То, что такой шаг будет сделан, на сегодняшний день решено принципиально, но остается вопрос когда, может быть сейчас, одновременно, может позже.

Есть несколько серьезных логических проблем, в основном из-за того, что у нас сформировалась такая практика и  число юридических лиц в оценочной деятельности, сегодня сравнимо сегодня с числом ПБЮЛов.  Мы должны признать, что в нашей новой ипостаси, юридические лица в регулирование профессиональной деятельности не вписываются, во всяком случае, не так легко, как бы хотелось бы. А полностью взять и уничтожить их как класс, тоже рука не поднимается, потому что практика - это  святое. А мы сторонники достаточно мягких переходов.

Присутствующих здесь не нужно убеждать в необходимости саморегулирования, потому что они уже члены своих ассоциаций. И, наверное, принимая решение быть вне или внутри, они чем-то руководствовались,  может пониманием того, что нужно быть членом предпринимательскоого сообщества - быть ближе друг к другу.

Должен высказать  некоторые общие фразы,  важные для понимания этого перехода. В классике, причем совершенно неочевидной для большинства чиновников, право создавать, разрабатывать и утверждать стандарты профессиональной деятельности по всем отраслям, вне зависимости от того оценщики, аудиторы, бухгалтеры, строители, участники рынка ценных бумаг или иные, задача стандартизации своей деятеельности,  как правило,  лежит на участниках рынка. Точнее на их организованных формах, но это в мире, а у нас наоборот. У нас до сих пор почти в 100% видах деятельности, за стандартизацию цепляется государство. Поэтому главная миссия саморегулирования - задать  механизм саморегулирования!. Вот атакует вас потребитель, и, защищаясь от него, вы вырабатываете механизмы, в том числе и механизм утверждения стандартов, т.е. механизмы защиты от такого случая. Если все-таки потребитель не унимается, то встает вопрос о том, чтобы законодательно разрешить ситуацию, но миссия системы саморегулируемых организаций в каждом виде деятельности -  защищать интересы своего сегмента  рынка и в первую очередь стандартизировать эту сферу. Поэтому, не удивляйтесь, если скоро вы услышите о том, о чем раньше даже страшно было подумать чиновнику, что СНИПы, которые сегодня утверждает Госстрой, в недалеком будущем будет разрабатывать и утверждать ассоциация строителей, как во Франции, как в Англии и т.д.

Поэтому эта первая миссия СРО, вот почему так много внимания к отдельным мелочам, к отдельным деталям при работе над законопроектом.

Поскольку я сказал, что это специальный институт регулирования, мне некоторые конституционные судьи, которые ранее с нами отчаянно спорили, и говорили, что вы на общественные организации возлагаете государственные функции, приводили представителей мирового банка, которые тоже «крутили у виска» и говорили, вы, что ненормальный - государственные функции возлагать на общественные организации. Однако дискуссия быстро закончилась, когда представитель мирового банка показал сколько у них функций за государством  и сколько у нас. Потому что очевидно, что аппетиты  государства у нас и у них несопоставимы.

Государство в России отступает очень медленно с тоталитарного регулирования во всех отраслях. Если вы вспомните, то несколько лет назад у нас было более двух тысяч видов лицензируемой деятельности. Для примера в Англии, Франции это 30-40, самый большой показатель в Японии 130-150. Причем они плачутся и говорят, что какое жуткое давление на бизнес со стороны власти  и нужно его  ликвидировать и уменьшать. В России более двух тысяч. Раз это институт, так в конституционном суде говорят, раз он регулятор, давайте пропишем органы внутри СРО, так как органы в правительстве. Еле-еле сдержали эти аппетиты, поэтому требования по органам СРО в законопроекте - это минимальные требования, относящиеся к вашей компетенции, к компетенции СРО. А другие  дополнительно создавайте  любые .

Пусть мне кажется, что в РКО у вас сегодня слишком много органов, в конце концов, это вы решаете, кого вы берете на содержание. Моя задача, чтобы вы были полноценным институтом  регулирования, и когда-нибудь ваши акты будут правоустанавливающими актами для всего сегмента.

Так вот в законопроекте прописаны только три органа всего: это орган по разработке стандартов, который совпадет с коллегиальным органом по назначению, это орган по контролю – рабочий, состоящий из сотрудников орган, и дисциплинарный орган. У него (орган по контролю) нет никаких прав, кроме того, чтобы выявлять нарушение закона или ваших стандартов и передавать  материалы проверок в орган по дисциплинарному надзору, а  фактически это ваш внутренний суд. Орган этот избран из уважаемых людей и полагаю, что здесь нет нужды объяснять критерии и механизмы способы отбора. Мы пытались предельно щадящим способом ограничить права на внутреннее самоопределение, каким способом решается избрание, кто должен участвовать, каким образом нормы представительства будут обеспечены. Суд это самый важный орган. Именно благодаря ему, органу дисциплинарного надзора, СРО станет в будущем  субъектом административного права, а значит это способ уровняться  по своему  назначению с государственными органами. Именно он,  рассмотрев либо жалобу, поступившую к нему, либо результаты проверки – принимает решение. Здесь мы тоже решили не ограничивать вас, пусть принимает любое решение  «от порки до расстрела на месте»!. Полагаю, что ваш орган разработает эти правила, в т.ч. детализирует процессуальные нормы, сделав так, чтобы суд был максимально справедливым и подотчетным своему общему собранию. Но одно право, если вы увидели, мы отняли у органа по дисциплинарному надзору. Мы отнесли это к компетенции коллегиального органа, который по классике действует, представляя интересы собрания  на период между собраниями, т.е. Совету директоров - это вопрос членства в СРО. Вот этого, мы считаем необходимо и достаточно – это создает внутреннюю институцию, и гарантирует, что этот орган будет работать, как и в целом СРО будет  в надлежащем порядке.

Два критерия для СРО, которые мы называем перед требованиями к органам. Это требования по численности. Я поясню из чего мы исходили. Этот вопрос еще пока не закрыт, поскольку любая цифра в законе, это результаты расчетов, а расчеты нам сделать было очень сложно, в том числе и с вашими представителями.

Второе требование  - по материальной ответственности. Вот на этом остановимся чуть подробнее, почему так, а не иначе.

Требование по численности. Очевидно, что сегодня закон об НКО дает возможность любым трем присутствующим собраться и образовать ассоциацию оценщиков. Мы не могли позволить обычному НКО получить этот статус. Мы назвали этот требование как достаточность представительства. Нам было важно, что какая-то часть сегмента была внутри СРО и решения принятые его органами, отражали ситуацию в отрасли, во всех ее сложностях и ипостасях. На сегодняшний день мы остановились на  том, что пока ПБЮЛов никто не отменял, то мы договорились так, что это 100 ПБЮЛов и 400 специалистов. Это не догма. Объясню, чем мы руководствовались.

Первое - были попытки предложить больше, чем 500, но дело в том, что в нашем понимании СРО не является институтом регулирования, а в известном смысле, это может быть профессиональное объединение, но еще не получившее статус регулятора и статус правоустановителя в своем сегменте. Раз есть новый институт, значит, есть проблемы управленческие. Например, собрать всю тысячу в одном месте, это, очевидно, трудно построить систему, где верхи подконтрольны низам и низы верхам, и возникает возможность манипулирования со стороны руководства своими членами.

При этом законом устанавливается минимальная планка, и если кто-то решится, то пусть собирает хоть десять тысяч.  Чуть позже мы обсудим механизм материальной ответственности. Я прошу вас обратить на это внимание, потому что я бы считал безответственной СРО, которая безоговорочно включила бы тысячу без входного контроля, а потом приняла бы за каждого из них ответственность перед потребителями. Неправильно с этого начинать. То что мы предполагаем, после создания СРО и стабилизации такого рода института, через два, три, пять лет все образованные люди понимают, что это элита профессионального бизнеса, наверное, пойдут по пути укрупнения. Но мы не должны перешагивать через эту эволюционную ступень.

Когда была попытка обвинить нашу модель СРО, в том, что мы ограничиваем конкуренцию на рынке тем, что гражданин, отвечающий лицензионным требованиям  в законе, оказывается, не может сам осуществлять деятельность, должен сделать это только через членство в СРО, а СРО его не принимает. СРО имеет право не пускать в свои члены, но должна обосновать почему. Конституционный суд сказал, что если гражданин, отвечает требованиям, то он может создать свою СРО или вступить в одну из имеющихся, при некоторой их множественности, значит проблем с  ограничением конкуренции нет.

Выстраивая цифру 500 мы руководствовались планкой, прежде всего, что это максимум для первого шага появления СРО. Для того чтобы устоялись управленческие модели, а представить модель, при которой у тебя оценщик член на Камчатке, а в Москве саморегулируемая организация, можно конечно, но так чтобы обеспечить его участие в органах управления или подотчетность московских органов управления этому находящемуся на Камчатке будет очень сложно. Но если он один, два это еще полбеды, а если их на вашу 1000-1500 членов всего 300 таких по регионам??. Явно будут обвинения в том, что все институты выстраиваются в Москве и что они не учитывают интересы регионов и т.д. Итак , численность максимальная 500, ниже спускаться можно, но тут возникает еще один момент, чем ниже мы спускаемся, тем большее число СРО. Не хотелось бы, потому что это уже тоже хаос. Оптимум мы сосчитали это 15-30  СРО. 15 минимум,  ниже уже нет.

Мы сейчас с аудиторами спорим,  с Минфином и мы докажем что меньше 15 ни в коем случае. Хотя бы потому, что по нашей модели некоммерческая организация получившая такую специальную правоспособность посредством регистрации, государство ее признало регулятором, и она обязана все требования выполнять, а если она не выполняет квалифицирующие требования, значит, ее по суду ликвидируют. Члены этой СРО  разбежались и вступили в другие СРО, а  мы  хотим, чтобы механизм наказания по СРО работал. Теперь угадайте, если 15-20, то наказывать можно, а если 2-3, то наказывать нельзя. Потому что это сразу перекосит рынок, треть дел всех перекосится. Поэтому мы полагаем, что должно быть 15-30.

Кроме того, очевидно, что когда нам сегодня дают цифру 12 тыс.оценщиков и спрашивают, а сколько останется когда мы введем режим материальной ответственности. Сколько на сегодняшний день оценщиков, которые про запас? Имеют аттестат и не занимаются оценочной деятельностью. У нас есть депутаты, за которыми  право называться оценщиком, было закреплено пожизненно. На что я был вынужден сказать, что специально для вас давайте введем термин почетный оценщик. Обратите внимание, что у нас оценщиком будет называться тот и только тот, кто является членом СРО, то есть тот, кто  отвечает определенным требованиям, все остальные не имеют права называться оценщиком, чтобы не вводить в заблуждение потребителя. Сейчас 12 тысяч лицензированных оценщиков,  и я методом экспертной оценки опросил участников рабочей группы, скажите, по вашему мнению, сколько останется оценщиков.  Разброс был большой. О том, что исчезнет от 30% до 50%, с этим сошлись почти все. Надо сказать,  что примерно такая же ситуация была и у арбитражных управляющих. Нам ФСФО давала список 18 тысяч имеющих лицензию арбитражных управляющих. Как только мы предъявили к ним только одно дополнительное требование, высшее образование, осталось 8-9  тысяч из 18 тысяч. Когда предъявили материальную ответственность – осталось 6 тысяч, т.е. они прошли такой режим «схлопывания», когда избавились от тех, кто был как бы про запас, а сейчас у них наблюдается прирост. Ровно столько, сколько нужно рынку, столько и появляется дополнительно. То есть процесс естественного соответствия, количество дел по банкротству и количества лиц их осуществляющих.

По этой причине есть все основания полагать, что даже если сейчас немножко уменьшится количество за счет «левых» оценщиков, то рынок все равно будет расширяться. Мы же с вами понимаем, что сегодня оценка входит в жизнь, в ипотеке без оценки никуда,  в большинстве обязательных процедур без оценки никуда и т.д. Рынок оценки, я убежден, так же, как и рынок страхования будет резко расширяться. Поэтому численность  членов в СРО мы поставили примерно минимальную - 500.

Второй аспект – это материальная ответственность. Периодически возникает разговор о том, что, а давайте мы без ответственности обойдемся, без страхования обойдемся, только компенсационным фондом, или давайте обойдемся страхованием, но без компенсационного фонда.

Вот здесь я хочу пояснить. На самом деле мы не обойдемся без двух механизмов  ответственности в совокупности (страхования и компенсационного фонда).  Сейчас поясню в чем здесь проблема. Поскольку здесь сейчас люди думающие, образованные то  мы поймем друг друга. 

Итак, раз мы сказали, что хотелось бы включить механизм репутации. Вы знаете, в начале 90-х годов, я впервые оказался в Италии и обратил внимание на то, что делаешь шаг на проезжу часть вне зоны перехода, раз и останавливается весь транспорт в обе стороны и ждет, вежливо улыбаясь тебя, пока ты пройдешь. Надо же думаю, какие воспитанные люди. Потом мне объяснили, что в Италии по закону сбитый вне зоны перехода пешеход, получает пожизненную страховку от того,  кто его сбил. Поэтому материальная ответственность очень хорошо делает всех дисциплинированными, вежливыми и т.д. У Адама Смита есть знаменитое высказывание о том, что булочник не любит булочки, и булочник ненавидит потребителей, но поскольку от любит деньги, он любит и булочки и потребителей.  Это к вопросу о том, кто кого должен защищать. Так вот в СРО механизм защиты интересов - это  прежде всего механизм защиты самих оценщиков, хотя и  с элементами того, что и потребителю кое-что нужно отдать. Еще раз говорю, что по размерам компенсационного фонда и по размерам страхования можно спорить еще долго, а вот по механизмам спорить уже не будем, будем стараться друг друга понять и вот почему. Понес ущерб потребитель, кто отвечает? Железная логика, отвечает лицензиар. Хоть в каком либо виде деятельность лицензиар ответил, тот, кто выдал лицензию по любому виду деятельности – никогда и не ответит никогда.  Поэтому в некотором смысле при переходе на саморегулирование, основным аргументом является то, что в государственной системе контроля надзора нет, нет никакой ответственности, а здесь есть и потребителю лучше. Дальше вся система, которую мы выстраиваем внутри, она дает потребителю массу сигналов, позволяющих отличить добросовестное от недобросовестного. И СРО как коллективный бренд тоже начинает активно позиционироваться перед потенциальными потребителями показывая, что у меня стандарты выше, требования выше и т.д., даже если в законе установлены какие-то минимальные требования. Поэтому, совокупно мы страхование и компенсационный фонд оставили, для всех лиц, которые мы собираемся сделать процессуальными фигурами.

На сегодняшний день у нас только появляется обязательная оценка как термин. В банкротстве мы вставили оценщика; сейчас в некоторых процедурах, в которых участвуют аудиторы мы выставляем обязательную оценку. И раз мы повышаем требования по раскрытию информации то, результатами вашей деятельности  пользуется и будет пользоваться неограниченный круг лиц. Поэтому мы сегодня рассматриваем вопросы о раскрытии информации, для того чтобы результаты вашей деятельности в каком-то виде, в каком не знаю должны быть на сайте у СРО. Потому что информация о том, что здание с такими-то физическими характеристиками в таком  месторасположении  стоит столько - как результат оценки. Конечно, она меняется во времени, но она должна быть достоянием публики. Потому что сегодня кого устаивает массовая оценка земли? Никого не устраивает, потому что из нее превратили кадастровую оценку, кадастровая сегодня в одном случае в 1,5-2 раза выше рыночной, а в другом случае в 1,5 – 2 раза ниже. Вот вам качество оценки на сегодняшний день.

Раз мы говорим сегодня, что профессиональное сообщество набралось сегодня опыта, притерлось, посмотрело международные стандарты, мы делаем их процессуальными фигурами, господа не обойтись без того, что ответственность будет повышаться.

Каким образом строится эта ответственность. Сегодня она у вас, не будем скрывать обычная гражданско-правовая - «липовая страховая»  . Липовая, потому что вы платите 0,2, 0,3, 0,4% страховой компании, ровно как в советский период говорили, если вы думает что вы платите, то мы  думаем, что мы  вас страхуем. Ни одного страхового возмещения практически нет. Мы посмотрели судебную практику, сегодня большая часть исков и в случаях  доказанных, они сводятся к тому, что оценщик в нарушении стандартов осуществлял оценку. Поэтому, мы вот этот случай сделали страховым.

Итак сегодня, гражданско-правовая ответственность юридических лиц в размере десять тысяч уставного капитала, а в реальном исчислении, это как правило, оказывается или может оказаться «отрицательный капитал». То есть гражданско-правовая никого не устраивает. Поэтому вместо мифической, извините, я никого не хочу обидеть, в данном случае этот как система, считайте, что и аудиторы ровно в такой ситуации, и нотариусы тоже – это липовое страхование. Поэтому раз нет полноценной гражданско-правовой ответственности, то мы говорим, что вот компенсационный фонд и он прикроет недостаточную вашу гражданско-правовую ответственность.  Вот он, в виде живых денег, вложенных туда в мешочек  и пусть потребитель, который чувствует себя оскорбленным результатом вашей деятельности, пытается до этого мешка допрыгнуть. Сразу мы предполагаем расширится прецедент споров, чаще те, кто посчитал себя обиженными будут атаковать.

Поэтому первая миссия компенсационного фонда это прикрыть эту несовершенную гражданско-правовую ответственность, которая есть и у юридических лиц и у физических лиц тем более.

Вторая миссия самая важная у компенсационного фонда. Давайте представим себе, что если мы вместе скинулись, и если один из нас причинил ущерб потребителю, потребитель добрался через судебную историю к нашему компенсационному фонду и вырвал из него кусок солидный. По закону сегодня компенсационный фонд сегодня убыл, и вы обязаны или скинутся все остальные члены или распуститься. Это квалифицирующий признак. Вот угадайте сколько раз можно пережить сообщество? Сколько? Давайте будете платить, но своих не сдавать. В той модели, которая сегодня есть, хватит и одного раза, а некоторые и ждать одного раза не будут, потому что они сразу установят механизм входного контроля, это единственное что мотивирует сообществу вырабатывать стандарты профессиональной деятельности. Мы это называем механизм, каждый страхует каждого. Компенсационный фонд имеет две миссии, это на входном этапе саморегулирования построить механизм коллективной ответственности за каждого своего члена.  Угадайте, чем мотивирован чиновник, надзирая за соответствием в любом виде деятельности, - ничем. А чем мотивирован надзирающий со стороны СРО за своими членами, - вот тем самым компенсационным фондом. Поэтому возникает такой любопытный конфликт интересов, который превращается со временем в баланс интересов, и каждый из вас будет чуть больше, нежели сегодня открывать информацию о себе, о механизмах своей работы  своему сообществу. Со всеми условиями конфиденциальности.

Страхование. Страхование механизм тоже любопытный, во первых он, мы надеемся что, со временем ваша гражданско-правовая ответственность будет расти, вы выдавите «черных» оценщиков, а они есть как результат нашей постсоветской жизни, и уважаемые люди не будут стыдится оформлять на себя имущество. Например, скажем сейчас есть арбитражный управляющий, который включен в дело о банкротстве одной очень  известной компании, скажем, заплатил 700 тысяч долларов за страхование и показал это как легальный доход.  Потому что мы установили страхование гражданской ответственности для целей вхождения в СРО  и дальше  это логарифмическая шкала в зависимости от предприятия, которое ты собираешься банкротить. Когда пошло на банкротство одно из самых больших предприятий, не будем называть какое, арбитражному управляющему были предъявлены требования по закону, 700 тысяч долларов страхового возмещения. Вынужден был застраховаться, показав легальный доход. Я убежден, что этот механизм приводит, в конце концов, к богатой профессии. Страхование здесь как элемент прикрытия вашей гражданско-правовой ответственности, если правильно работает страхование, хотя все здесь воспринимают страхование как дополнительную обузу, но в цивилизованной мире страхование своей ответственности, страхование ошибок в том числе, потому что нельзя в праве прописать все досконально, поэтому страхование прикрывает помимо всего прочего вашу имущественную ответственность.

Важное для меня в данном случае построения модели несколько иное. Страховая компания становится сорегулятором, потому что, как и в той же автогражданке. Я не говорю про нашу автогражданку, она достаточно корявая, но если у тебя частые случаи нарушения, и частые случаи возмещения, то страхования компания увеличивает вам тариф. Механизм увеличения тарифа это естественно в том случае, если слишком часто страховое приходится выплачивать. Поэтому появляется интерес к качеству вашей работы  со стороны страховщика. При этом есть необходимость создания механизмов внутри, скажем,  аккредитация страховых компаний, и прочих институтов, которые участвуют в этом процессе.

Мы исходили из того, что материальная ответственность, еще раз подчеркиваю, что размер меня не интересует, потому что я мог бы доказать, то как работает фонд и если там три рубля всего. Если он является квалифицирующим признаком, если есть судебное решение, которое добралось и обнулили ваш компенсационный фонд, вы будете вынуждены скинуться еще раз, а я заставлю вас законом раскрывать эту информацию потребителю. Поэтому мы увидим те СРО, которые плюнули на свои стандарты  и те у которых не разу ни обнулялся компенсационный фонд, значит у них все нормально.

Моя задача чтобы у потребителя был сигнал, кто из вас добросовестный, а кто нет. В этом смысле, СРО это механизм закрепления цивилизованной практики. Поскольку тут прозвучало, что страховая компания может быть добросовестной, а может быть и нет. Главная проблема страхования сегодня оценщиков, аудиторов, нотариусов, состоит в том,  что не назван страховой случай. А раз не назван страховой случай, то есть страховая компания, говорит иди сюда, потому что неопределенные риски, как управленческие риски, я буду страховать за 7-8% в лучшем случае. Вы говорите, а кто меня заставил страховать эти риски, никто не заставил,  страховая компания давайте договоримся так, 0,4% мне отступного, только я не буду платить возмещение, если дойдет дело до судебного решения. Создается конструкция, которая вся насквозь липовая.

Поэтому в этом законе и во всех остальных ключевым, для того, чтобы страхование заработало, будет как в автогражданке: раз, два, три риски, если есть судебное решение вступившее в законную силу, признается страховой случай, размеры ущерба – все страховая компания не отвертится. Может возникнуть ощущение зависимости вас от страховых компаний, хочу успокоить.  Они говорят так, если вы даете определенные риски, то мы формируем строгий договор, т.е. страховой полис оценщика по типичным рискам, и он будет одинаков для любой СРО, для любого страховщика в целом пор всей стране. Если это типовое страхование, то это тогда 1-1,5% , а если уникальное, то 7-10%. Поэтому чем определеннее будут риски, чем определеннее будет описана ситуация по которой работает механизм возмещения, тем проще будет цена. Потому что тогда, стандартные риски – стандартный пакет, как у вас сегодня билет в самолете, это же тоже договор. Задача довести сегодня уровень стандартизации такого страхового договора вот до такой модели. До сегодняшнего дня этим никто не занимался.  В этом главная проблема, почему сегодня  у нас липовые страховщики.  

Я попросил бы вас  коллеги, потому что, знаю, что это будет самое острое в нашем обсуждении, но давайте уйдем от материальной ответственности. Давайте лучше поговорим о размерах ее. Вот размеры критериев, ваше желание с одной стороны сделать в три копейки, и мое желание, чтобы сделать этот размер в глазах потребителя достаточным для того, чтобы он атаковал вас в суде.

Моя задача сегодня восстановить естественную модель формирования регулирования во всех странах. Там (зарубежом) общественный институт потребителя  с общественным институтом  производителей по любому деятельности находились в непрерывном споре всю свою историю. И там где они договаривались, государство не вмешивалось, там появлялись обычаи делового оборота. Поэтому их правовая система,  она насквозь состоит из того, что если есть основание полагать,  и если есть нормы, потому что обычаи делового оборота, закреплялись там столетиями.

Мы оказались в ситуации, где ни гражданского общества, ни СРО нет, ни потребители неорганизованны. И только анализ на базе 2000 года, мы тему СРО отслеживаем и ведем с начала 90-х годов. В 2000 году мы увидели элементы того, что гильдия риэлторов, построена внутри у себя, практически со всей элементикой, которую я перечислил, но нет материальной ответственности, потому что у них добровольное членство. А если установить любую ответственность побегут в разные стороны. На рынке ценных бумаг, воины шли,  много было событий, и мы увидели, что профессиональное сообщество в разных средах, уже начало понимать, что так жить больше нельзя, и появились ядра профессионально общественной кристаллизации, в том числе ваше РКО появилось на рубеже таких вот перемен, когда возникла необходимость профессионального объединения. Имейте ввиду, что  государство не собирается ничего вам отдавать. А отдать оно может только тогда, когда я смогу сказать, вот сравните, вот государственное регулирование, и вот внутренняя ответственность СРО. Какую лучше выбираем, ясно же, что вот эту.

После выступления В.С. Плескачевский ответил на вопросы собравшихся.

Все события